Крейсер «Громобой», только что построенный на Балтийском заводе в Петербурге, был направлен на Дальний Восток в состав Тихоокеанской эскадры, и первоначально его заход в Австралию не планировался. Уже во время плавания в маршрут были внесены изменения, и 16 февраля (ст.ст.) командиру крейсера К.П. Иессену было предписано посетить Мельбурн. Дело было в том, что еще осенью 1900 г. МИДу России стало известно, что на предстоящую в первой половине 1901 года церемонию открытия австралийского федерального парламента в Мельбурн прибудут представители английского королевского дома – герцог и герцогиня Йоркские. По соображениям дипломатического этикета для приветствия и почетного эскорта герцога и его супруги было сочтено необходимым направить в австралийские воды русское военное судно. 19 февраля (ст. ст.) 1901 года министр иностранных дел России В.Н. Ламздорф писал управляющему морским министерством, что посылка военного судна «не имеет сама по себе политического характера», «но должна быть рассматриваема как вызванный политическими соображениями акт международной вежливости». О необходимости послать корабль доложили императору. Не желая уронить престиж России, Николай II начертал на докладе резолюци: «Желательно послать крейсер».

После краткого захода в Элбани (23-25 апреля 1901 г.) «Громобой» 30 апреля пришел в Мельбурн. С точки зрения Иессена (на фотографии слева), данное ему поручение было выполнено успешно. Вместе с командами пришедших на праздник кораблей Германии, США и Нидерландов экипаж «Громобоя» участвовал в торжественной встрече и почетном эскортировании прибывших в Австралию герцога и герцогини Йоркских. Нарядно украшенный крейсер почти ежедневно производил артиллерийские салюты. Иессен и офицеры корабля были гостями на церемонии открытия первой сессии федерального парламента 9 мая 1901 года и, разумеется, участвовали в бесчисленных официальных приемах.

В свою очередь, австралийские должностные лица нанесли ряд визитов на борт русского корабля. 7 мая «Громобой» посетили герцог и герцогиня Йорские, на которых, по уверению Иессена, сильное впечатление произвели размеры и боевая мощь русского крейсера. Косвенным подтверждением успеха почетной миссии служил, по мнению командира «Громобоя», и тот факт, что герцог Йоркский счел необходимым обратиться непосредсвенно к Николаю II с просьбой разрешить Иессену вместе с вверенным ему кораблем сопровождать его и герцогиню в качестве почетного эскорта в Сидней.

На борту корабля также состоялся организованный Иессеном прием, на который было разослано более 500 приглашений.

Однако, с точки зрения консула России в Мельбурне Н.П. Пассека, миссия Иессена была осуществлена не столь безупречно, как казалось русскому капитану. На всех официальных приемах австралийцы почитали своим долгом выразить благодарность России за оказанное внимание к только что созданному австралийскому союзу, и как знак этого внимания воспринимался приход на торжества русского крейсера. С таких же позиций расматривал визит «Громобоя» и Пассек. Но командир крейсера в своих ответных выступлениях (произносимых, по свидетельству Пассека, «на очень бедном и плохом английском языке») интерпретировал визит своего корабля иначе. Он все время говорил, что крейсер прислан всего лишь «приветствовать герцога», и что хотя сам Иессен весьма признателен за оказанный ему местным правительством прием, но … он должен заявить, что не будь здесь геоцог и герцогиня, ««Громобой» не был бы в австралийских водах». «Частое повторение о цели прибытия, - доносил Пассек в российское посольство в Лондоне, - под конец значительно охладило энтузиазм здешних представителей, и они уже стали относиться к нам, русским представителям, значительно сдержаннее и холоднее». В общем, русский моряк недооценил всю важность событий, в которых он участвовал и которые ознаменовали рождение австралийской нации, и не уставал говорить об этом устроителям торжеств с истинно солдатской прямотой…

Возникшая неловкость была, впрочем, связана не только с дипломатической неискушенностью Иессена, но и с недоработкой центральных российских ведомств - МИДа и морского министерства. Консул в Мельбурне Пассек, по его собственным словам, не получил предварительных разъяснений: «было ли судно прислано присутствовать на политических торжествах страны или оно было исключительно прислано для приветствия герцога». Сам же инцидент стал предметом служебного разбирательства в МИДе России.

Визит крейсера «Громобой» был отмечен массовым дезертирством моряков. За время стоянок в Сиднее и Мельбурне с корабля сбежало 47 человек. Большая часть беглецов стремилась попасть на золотые прииски, соблазненная надеждой на быстрое обогащение, о чем писал в своем официальном донесении командир крейсера. Он объяснял побеги происками говорящих по-русски евреев, которые сманивали и вывозили моряков вглубь страны при ложных обещаниях о «легчайшей там наживе». Перед уходом «Громобоя» из Мельбурна в Сидней Иессен был вынужден даже оставить в столице Виктории мичмана Д. Врангеля, которому предстояло забрать беглецов на корабль в случае, если их обнаружит полиция. Часть из убежавших была действительно поймана, часть вернулась добровольно, однако к моменту ухода из Австралии команда не досчиталась 11 человек.

Несмотря на дипломатические неувязки визит «Громобоя» в Австралию примечателен тем, что русские моряки приняли участие в торжествах по случаю важнейшего события в истории этой страны – возникновения федерации и создания нового государства.

По книге А.Я. Массова «Россия и Австралия во второй половине XIX века». С-П. 1998